Неточные совпадения
Сережа, и прежде робкий в отношении
к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему
зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал
сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
Красавина. Ну его! И без него жарко. Что такое чай? Вода! А вода, ведь она вред делает, мельницы ломает. Уж ты меня лучше ужо как следует попотчуй, я
к тебе вечерком
зайду. А теперь вот что я тебе скажу. Такая у меня на примете есть краля, что, признаться сказать, согрешила — подумала про твоего
сына, что, мол, не жирно ли ему это будет?
Хозяйкин
сын зашел к управляющему сказать, что матушка просит Павла Константиныча взять образцы разных обоев, потому что матушка хочет заново отделывать квартиру, в которой живет.
На ученической квартире, которую после смерти отца содержала моя мать, я был «старшим». В этот год одну комнату занимал у нас юноша Подгурский,
сын богатого помещика, готовившийся
к поступлению в один из высших классов. Однажды директор, посетив квартиру,
зашел в комнату Подгурского в его отсутствии и повел в воздухе носом.
Макар Григорьев тоже иногда
заходил к Павлу в номера, принося
к нему письма от полковника, который почему-то все-таки считал вернее писать
к Макару Григорьеву, чем прямо на квартиру
к сыну.
На другой день старик пришел
к сыну, с часочек посидел у него по обыкновению, потом
зашел к нам и подсел ко мне с прекомическим таинственным видом.
Как-то раз
зашел к нам старик Покровский. Он долго с нами болтал, был не по-обыкновенному весел, бодр, разговорчив; смеялся, острил по-своему и наконец разрешил загадку своего восторга и объявил нам, что ровно через неделю будет день рождения Петеньки и что по сему случаю он непременно придет
к сыну; что он наденет новую жилетку и что жена обещалась купить ему новые сапоги. Одним словом, старик был счастлив вполне и болтал обо всем, что ему на ум попадалось.
Месяц
зашел, и начинало светать; и уже кончали веревку, когда старший
сын, Аким, в полушубке и шапке вышел
к работающим.
Зовётся Семён Дроздов, показался мне весьма забавным, и
зашли мы с ним
к Савельеву в трактир, чайку попить, а там кривой уже сидит, слободской он, Тиунов, родной
сын повитухи и знахарки Живой Воды, которая сводней была.
Однажды под вечер, когда Татьяна Власьевна в постели пила чай, а Нюша сидела около нее на низенькой скамеечке, в комнату вошел Гордей Евстратыч. Взглянув на лицо
сына, старуха выпустила из рук блюдечко и облилась горячим чаем; она почувствовала разом, что «милушка» не с добром
к ней пришел. И вид у него был какой-то такой совсем особенный… Во время болезни Гордей Евстратыч
заходил проведать больную мать раза два, и то на минуту. Нюша догадалась, что она здесь лишняя, и вышла.
Но
сыновья зашли уже слишком далеко: отступать было поздно; они встретили наглым, смелым взглядом грозный взгляд отца и в ответ на страшный удар, посланный в стол кулаком Глеба, приступили тотчас же, без обиняков,
к своему объяснению…
Старушка иногда
заходила к ней в институт в приемные часы, помня участие, которое всегда принимала в ней и в ее
сыне Сонина мать.
«
Сын сказал ей, что и сегодня вечером он будет дома и
зайдет к ней… — начала размышлять она. — Поговорить с ним… Нет… Нет, он даже не должен знать, что она получила сведения. Он будет допытываться от кого… Догадается… Это приведет
к ссоре между ним и графом… Граф такой милый… Она и князю Григорию Александровичу скажет завтра, чтобы он действовал от себя… ведь она… его…»
— Я нынче, после обедни,
зашел к старику Василию Ивановичу… чайку попить… От него и узнал… Жду, говорит,
сына дня через два… Да тут же и одолжил меня словечком… Ума не приложу…
Прежде, когда они были еще маленькие, и речи никогда не
заходило о том, чтобы отдать их в привилегированные заведения, особенно
сына в лицей, в тот лицей, где отец сам учился и откуда вынес самое недружелюбное отношение
к таким"местам систематической порчи", — так он тогда выражался… И об институтах он не иначе говорил как с насмешкой.